Тени возвращаются - Страница 2

Серегил вдохнул аромат душистой травы, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Несколько голубей с коричневой башни, кружась спустились к ним, требовательно заворковали в ожидании корма. По ту сторону стены послышалась возня: их преследователи ругали собак, все еще полагая, что добыча где-то рядом.

— Мы чуть не попались, да? — Алек стащил с себя пропитанную потом маску и попытался перевязать ею ладонь Серегила.

Соль защипала рваную рану, и Серегил дернулся.

— Мы легко отделались. Очень! Без шуток. Так, как же, черт возьми, ты умудрился её посеять?

Алек вытащил из рубашки брошь. Это была тонкая работа; крошечный полумесяц изукрашенный жемчугом.

— Она такая маленькая. Я пытался спрятать её в безопасное место, чтобы наверняка…

— Потерять её?

Прежде, чем Алек смог сказать что-либо в свою защиту, они услышали высокий голос.

— Эй, вы там! Чем это вы заняты? Здесь священная земля!

Серегил вскочил, распугав голубей. К ним быстрыми шагами приближался молодой помощник священника, его короткая коричневая мантия едва прикрывала тощие ноги.

По привычке, Серегил и Алек бросились к стене. Прежде, чем Серегил смог найти, за что зацепиться, он почувствовал, как что-то сковало его мышцы, не давая сдвинуться с места, будто сотни жал впились в его ноги. Алек закричал и заметался по земле, хлопая себя по бедрам и ягодицам.

— Спокойно, брат, — процедил сквозь зубы Серегил, оказавшись лицом к лицу со служителем Далны, пригвоздившим его к земле, — Мы не сделали ничего плохого.

— Благородный Серегил? Благородный Алек? — мальчик поспешно поклонился им, — Простите! Я не узнал вас в этих одеждах. Я услышал крики и принял вас за воров.

— Думаю, ты напугал нас не меньше, чем мы тебя, — ответил Алек с неискоренимым деревенским простодушием, всегда отличавшим «Благородного Алека».

Серегил подавил смешок, глядя на расплывшееся в улыбке лицо служки. Будучи яшелом — полукровкой — Алек всё ещё смотрелся мальчишкой, не старше двадцати, что могло ввести в заблуждение. Как бы ни было, все испытания и опасности, которыми он подвергся за свою короткую жизнь, особенно после встречи с Серегилом, не смогли истребить в нём эту невинность. Синеглазый, с копной золотых волос, он мог очаровать мужчину, женщину, пожилого и юнца, всего лишь улыбнувшись и произнеся пару подходящих случаю слов.

— Боюсь, мы попали сюда прямиком из Нижнего Города, — сказал Серегил, с напускным огорчением делая взмах рукой, словно стряхивал грязь со своего живописного наряда, — Моему другу требуется духовное утешение, после всех этих скитаний по игорным домам. Нам одежду порвали, как видишь, мы слегка подрались.

— Но как вы очутились здесь? — спросил паренек.

— Заскочили помолиться, — быстро ответил Алек, — Я хотел повидаться с Валериусом, но ещё слишком рано и я подумал, что смогу немного помедитировать, пока он не проснулся.

— Конечно, господин. Надеюсь вы простите меня, что помешал Вам. Так я скажу ему, что вы здесь?

Серегил проводил его взглядом, затем посмотрел на Алека, удивленно подняв бровь.

— Ты только что соврал священнику.

— Ты тоже.

— Я-то вру всем. А вот ты — благочестивый последователь Далны.

— Я перестал им быть с тех пор, как встретил тебя. Да наплевать… — Алек направился к часовенке, тихонько напевая какую-то молитву — ну само благочестие!

Серегил, не обращая на него внимания, готовился к встрече с Валериусом. Они со священником оба были когда-то наблюдателями, и за долгие годы не раз выполняли задания вместе, но и теперь внутри Серегила всё сжалось, едва он заметил шагающего к ним человека с чёрной бородой и густыми насупленными бровями.

Валериус был верховным жрецом Далны в Римини уже четвёртый год, но это не сделало его нрав более мягким. Он направился прямиком к Алеку и закатил ему звонкую оплеуху.

— Это тебе за то, что лгал, ступив на священную землю, щенок!

— О! Прости! — пробормотал Алек, потирая щеку.

Валериус знал, что на Серегила бесполезно поднимать руку, к тому же и одного взгляда было достаточно, чтобы этот красавчик опасливо попятился от него.

— Я так понимаю, из-за вас поднялись весь этот шум и лай, что нарушили мои утренние размышления?

— Мы не совершили ничего предосудительного!

Валериус фыркнул и скрестил руки на своей широкой груди. Северянин, как и Алек, он был на полголовы выше, чем любой из них и огромен, как горный медведь.

«И столь же злобный, — подумалось Серегилу, — и уж точно, более опасный, даже в хорошем расположении духа»

— Что ж, надеюсь, что так, как говорите вы, а не так, как представилось Брату Мюсу, застукавшему вас вместе.

— Я бы не осмелился! — выдохнул Алек краснея, — не здесь же.

Валериус смерил его недовольным взглядом. На самом деле, он любил Алека и всегда винил Серегила за то, что тот сбил мальчишку с правильного пути. В глазах высшего света Римини Алек был мелким аристократом, не представлявшим бы большого интереса, если бы не его скандальная связь с распутным и умным благородным Серегилом. Тот факт, что он был представлен в обществе, как подопечный Серегила, только подлил масла в огонь. Правда, в Римини это было скорее плюсом.

— Так вы опять взялись за старое? — загрохотал Валериус, когда они направились к храму.

— А чем нам еще заниматься, — ответил Серегил, — Пока Теро в Ауренене, у нас нет… — он изящно взмахнул рукой, согнув большой палец над средним — жест означал " наблюдательских дел".

Валериус остановился возле галереи и заговорил тише.