Тени возвращаются - Страница 49

Кенир запнулся, сглатывая слезы.

— Он увидел, в каком ужасном состоянии я находился и сжалился надо мной. На следующий день он забрал меня к себе. Я так благодарен ему за это! Своими лекарствами он спас мне жизнь и оказался самым добрым хозяином из всех, что были у меня.

— И сколько их было?

— Слишком много, — ответил Кенир, и Алек снова подумал об ужасных шрамах на его плечах.

— Что ж, должно быть он очень высоко тебя ценит, раз доверяет тебе меня.

И тут его пронзила мысль: если он сейчас ринется к стене и ему всё-таки удастся сбежать, то расплачиваться придется Кениру! Значит, придётся взять его с собой, когда он будет готов сделать это.

— И ошейник у тебя гораздо изящней моего, — продолжил Алек:- Я даже принял его за украшение, когда впервые тебя увидел.

Кенир смущенно коснулся обруча, как будто и не помнил о нём, пока Алек не сказал об этом:

— Я заслужил такое расположение.

— А хозяева когда-нибудь отпускают своих рабов на волю?

К его удивлению, Кенир утвердительно кивнул:

— Бывает, если раб совершил что-то экстраординарное для своего господина. Или бывает, господин оставляет в завещании вольную для избранного раба. Однако, как правило, нас передают по наследству вместе со всем домашней утварью или же продают, а взамен покупают рабов помоложе. Это страшный момент — когда умирает хозяин. Не знаешь, где окажешься в итоге.

И снова Алек почувствовал, как многое остается недосказанным, как много воспоминаний ранят душу Кенира.

Он прижал к себе его руку и сказал:

— Сегодня у хозяина был какой-то важный господин.

— Наместник Верховного Владыки. Я прислуживал ему за завтраком этим утром. Очень могущественный человек, можешь быть уверен. Илбан был весьма озабочен его посещением, и тем, какие новости тот увезет с собой в Беншал. Надеюсь, ты хорошо вел себя?

— Должно быть, да. Илбан напоил меня чаем и рассказал об алхимии.

— Вот видишь! А я что говорил? Веди себя правильно, и он будет отлично с тобой обращаться.

— Много ли тебе известно об алхимии?

Кенир улыбнулся и покачал головой:

— Я обычно делаю лишь то, что меня просят: размалываю вещества и мою стеклянную посуду.

— Он не очень-то хорошо отзывается о магах Орески, но я не вижу большой разницы.

— Ну так что же, не всё ли нам равно? — Кенир потянул его к фонтану:+ пойдем, поглядим рыб.

— Рыб?

Когда они подошли к широкому бассейну, оттуда вспорхнула пара белоснежных голубей, прилетевших напиться. Подойдя поближе, Алек увидел водяные лилии и мелкий камыш, растущие в глиняных горшках, утопленных в воде. Большие гладкие рыбины плавали среди их стеблей. Они были похожи на форель, но окраска не походила ни на одну, из виденных прежде. Их тела, белее только что выпавшего снега, были усеяны ярко-оранжевыми и бархатисто-черными пятнами.

Кенир достал из кармана корку черствого хлеба и показал Алеку, как сыпать им крошки. Самых крупных можно было кормить с рук.

Алек улыбнулся, когда огромная рыбина с оранжевой мордой с жадностью присосалась к его пальцу.

— Интересно, каковы они на вкус?

Его рот тут же наполнился слюной, потому что он представил, как несколько таких пухлых рыбешек, надетых на зеленые веточки, аппетитно шипят на углях.

Кенир хихикнул:

— Смотри, чтобы илбан не услышал этого. Их привезли издалека, откуда-то из-за Гейтвейдского океана. Одна такая рыбка дороже любого из нас.

— Господин Ихакобин, должно быть, очень богат.

— И к тому же он очень влиятельный человек. Он один из главных алхимиков Пленимара. Сам Владыка часто советуется с ним по поводу своего сына.

— А что с ним не так?

— Мальчик ещё очень мал и слаб зоровьем, он страдает недугом, с которым не могут справиться ни врачи, ни священники. Лекарства господина Ихакобина — вот все, на чём он держится, насколько я слышал. Раз в неделю приезжает посланец за новой порцией лекарства, иногда чаще, если мальчику становится хуже. И бывает даже сам наместник, как ты видел сегодня.

Так вот зачем им понадобилась моя кровь! Если бы Ихакобину удалось вылечить сына Владыки, то он, вероятно, он стал бы самым влиятельным человеком в Пленимаре.

— Почему же илбан до сих пор не при дворе в Беншале?

— Я думаю, что это скорее показатель его значимости: то, что Владыка разрешает ему жить там, где хочется. Они в очень хороших отношениях. Его Величество тоже приезжает сюда иногда.

— Ты видел Владыку?

— Да. Это очень властный и честолюбивый человек.

Алек жадно впитывал информацию.

— Ты не считаешь, что алхимия это то же, что некромантия, ведь и она использует кровь для своих целей?

— Ни в коем случае! Хозяин презирает некромантов даже больше, чем магов.

Кенир оглянулся, удостоверяясь, что охранники все еще за воротами в дальнем конце сада:

— Его также беспокоит то влияние, которое они имеют на Владыку. На большей части страны они не могут заниматься своими делами открыто, но самых сильных из них он держит при дворе, и илбан считает, что он чересчур доверился им. Ползут слухи, что он использует их против собственного народа, также, как делал раньше его отец. И что бы там ни думали вы, скаланцы, пленимарский народ не испытывает никакой симпатии к некромантам. Они ведут страну к упадку, и есть те, кто считает болезнь молодого наследника наказанием, ниспосланным Бессмертными.

Алек обдумывал всё это, наблюдая за рыбами, толкавшимися среди стеблей в поисках больших крошек. Его единственным опытом общения с пленимарцами до настоящего момента был плен, когда он оказался в руках солдат и некромантов, но если сами люди были другими…, если они ненавидели своего правителя и его грязных фаворитов, то возможно он мог бы найти у них поддержку, когда убежит.